Книга: Славянские боги и ритуалы - Евгений Колюжный. Заговоры на любовь, привороты и присушки Заговор белый кречет читать

Человек на протяжении жизни узнает, а иногда и даже чувствует, что слово - это не просто набор букв со звуком, а что-то большее. Магия не имеет границ и не подвластна ни каким временам и нравам...

Заговоры на присуху парня

«Пойду я в чистое поле; есть в чистом поле белый кречет; попрошу я белаго кречета – слетал бы он в чистое поле, в синее море, в крутыя горы, в темныя леса, в зыбучия болота и попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощь сходить ему в высокий терем и застать его хошь бы середка темной ночи соннаго; сел бы белый кречет на белую грудь, на ретивое сердце, на горячую печень и вложил бы рабу Божию (имя) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы Божией (имя) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть».

Приговаривать трижды в полночь

«Двенадцать часов – двенадцать бесов, сходите на могилку, принесите песку нагоните тоску на раба Божьего (имя)».

Когда топится печь и ветер дует в сторону, где живет присушиваемый, открыть заслонку (дверку) и три раза прочитать:

«Иду я, раба Божья (имя), из дверей в двери, из ворот в ворота, под восточную сторону, под Океане-море, На Океане-море стоит камень. На камне стоит стол. За столом сидит матушка – пресвятая Богородица. Прошу я тебя, молю я тебя, пособи мне, помоги мне! Чтобы раб Божий (имя) не забывал рабу Божью (свое имя): в еде не заедал, в гульбе не загуливал, во сне не засыпал, в шагах не зашагивал! Чтобы думал и гадал, толковал и решал об рабе Божьей (имя). Как этот дым вьется, так этот раб (имя) бьется о рабе Божьей (имя). Которые слова сама не договорила, которые учитель не доучил, – будьте мои слова крепки и лепки! Крепче камня и дерева!»

«Стану я, раба (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота. Пойду в чистое поле, в подвосточную сторону. В подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска. Под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается, белый свет красное солнышко дожидается, радуется и веселится. Так меня, рабу (имя), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней, как рыба без воды, как младенец без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы раб Божий (имя) без рабы Божией (имя) не мог бы жить, ни быть, ни есть ни на утренней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, вьедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (имя), разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе (имя).

«Не молясь ложуся спать и не перекрестившись, встану не благословясь, пойду из двери в двери в трое двери, из ворот в ворота в трое ворота, в чистыя поля. На море на Окияне, на острове на Буяне стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырех станках. Бес Салчак, не куй белаго железа, а прикуй добраго молодца (или красную девицу) кожею, телом, сердцем (такими-то глазами и кудрями). Не сожги ореховаго дерева, а сожги ретивое сердце в добром молодце (или в красной девице), в естве бы не западал, в поле бы не загулял, в питье бы не запивал, во сне бы не засыпал, с людьми бы не забаивал, во всем бы меня почитал и величал, светлей светлаго месяца, красней краснаго солнца, милей отца, матери, роду и племени. Ключ – небо, замок – земля.

1. «Выйду я в чисто поле; есть в чистом поле белый кречет; попрошу я белого кречета: слетал бы он за чистое поле, на синее море, за крутые горы, за темные леса, в зыбучие болота и попросил бы он тайную силу, чтобы дала она помощь сходить ему в высокий терем и застать там сонного (имя молодца). Сел бы белый кречет на высокую белую грудь, на ретивое сердце, на теплую печень и вложил бы (имя молодца) из своих могучих уст, чтобы он, (имя молодца), не мог без меня, (имя девицы), ни пить, ни есть, ни гулять, ни пировать. Пусть я буду у него всегда на уме, а имя мое на его языке».

Из светлого веника берете пруток и кладете его на порог двери, в которую пройдет тот, для кого назначена присуха. Как только он перешагнет через прут, убираете прут в такое место, где его никто не увидит. Потом кладете прут в жарко натопленной бане на полок, приговаривая: «Как сохнет этот прут, пускай сохнет по мне (имя молодца)».

2. «Встану я, красна девица, с зорькой красной, в день светлый и ясный, умоюсь я росою, утрусь мягкой фатою, оденусь мягким покрывалом, белым опахалом, выйду из ворот, сделаю к лугу поворот, нарву одуванчиков, дуну на их пушок, и пусть он летит туда, где живет мой милый дружок (имя молодца). Пусть пушок расскажет ему, как он дорог и мил сердцу моему. Пусть после этих слов тайных он полюбит меня явно, горячо и крепко, как люблю я его, рыцаря моего, дружка смелого, румяного, белого... Пусть его сердце растает перед моей любовью, как перед жаром лед, а речи его будут со мной, сладки как мед».

3. «Пойду я утром рано в зеленую рощу, поймаю, ясна сокола, поручу ему слетать к неведомому духу, чтобы он заставил лететь этого духа до того места, где живет (имя молодца), и пусть он нашепчет ему в ухо и в сердце наговорит до тех пор, пока любовь в нем ко мне, (имя девицы), ярким пламенем загорит. Пусть он, (имя молодца), наяву и во сне думает только обо мне, (имя девицы), бредит мною ночной порою, и гложет его без меня тоска, как змея гремучая, как болезнь смертная. Пусть он не знает ни дня, ни ночи, и видит мои ясные очи, и примчится ко мне из места отдаленного легче ветра полуденного, быстрее молнии огнистой, легче чайки серебристой. Пусть для него другие девицы будут страшны, как львицы, как огненные геенны, морские сирены, как совы полосатые, как ведьмы мохнатые! А я для него, красна девица (имя девицы), пусть кажусь жар-птицей, морской царицей, зорькой красной, звездочкой ясной, весной благодатной, фиалкой ароматной, легкой пушинкой, белой снежинкой, ночкой майской, птичкой райской. Пусть он без меня ночь и день бродит, как тень, скучает, убивается, как ковыль по чисту полю шатается. Пусть ему без меня, (имя девицы), нет радости ни средь темной ночи, ни средь бела дня. А со мной ему пусть будет радостно, тепло, в душе - отрада, на сердце - светло, в уме - веселье, а на языке - пенье».

4. «Заря-заряница, а я, красна девица, пойду за кленовые ворота, в заповедные места, найду камень белее снега, крепче стали, тяжелее олова, возьму этот камень, брошу на дно морское с теми словами: „Пусть камень белый на дне моря лежит, а милого сердце ко мне, (имя девицы), пламенной любовью кипит". Встану я против месяца ясного, и буду просить солнце красное: „Солнце, солнце, растопи сердце друга (имя молодца), пусть оно будет мягче воска ярого, добрее матушки родимой, жальче батюшки родного. Пусть сердце милого дружка (имя молодца) будет принадлежать весь век денно и нощно, летом и весной только мне одной, (имя девицы). А для других это сердце пусть будет холодно как лед, крепко как железо и черство как сталь. Ключи от сердца (имя молодца) пусть вечно хранятся только у меня одной (имя девицы)"».

5. «Ветры буйные, птицы быстрые, летите скорее к месту тайному, к сердцу милого (имя молодца), дайте знать ему, как страдаю я, (имя девицы), дни и ноченьки по дружке своем милом (имя молодца). Пусть я горькая, бесталанная буду счастлива с милым (имя молодца) во все месяцы, в годы долгие, во дни майские, ночи зимние, в непогодушку и в дни красные. Я одна, одна люблю милого (имя молодца) крепче батюшки, жарче матушки, лучше братьев всех и сестер родных. Птицы быстрые, ветры буйные, расскажите вы о том милому (имя молодца), что страдаю я, как от болезни, от любви моей к добру молодцу (имя молодца). Пусть же будет он до могилы мой. Так и ведайте ему, молодцу (имя молодца)».

6. «Стану я, (имя девицы), помолясь, пойду, благословясь, из избы в двери, из дверей в ворота, выйду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается! Как белый свет красно солнышко дожидается, радуется и веселится, так бы и (имя молодца) меня, (имя девицы), дожидался, радовался и веселился; как рыба без воды, как младенец без матери, без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы (имя молодца) без меня, (имя девицы), не мог ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот (имя молодца), разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по (имя девицы)».

З АГОВОР - основанный на вере в мистику слова речевой обрядовый акт, совершаемый с целью повлиять на ход тех или иных событий или на какие-то состояния путем обращения к таинственным потусторонним силам.

Заговаривающий пытается силой произносимых слов, сопровождаемых, как правило, определенными обрядовыми действиями, привлечь на свою сторону силы иного мира, побудить их обеспечить желаемый для него ход событий или, напротив, ограждается от действия злых духов «запирается» от их влияния. Содержательное назначение заговоров очень многообразно. Поскольку считалось, что духи действуют всюду, всюду было возможно и применение соответствующих заговоров, причем в различных вариантах. Приведем примеры некоторых из них.

Заговоры на любовь

«На море на Океане, на острове Буяне, стоит бел-горюч камень, на том камне лежат три камня, на тех камнях стоят три гроба, в тех гробах три доски, на каждой доске три тоски; первая тоска убивалася, с телом расставалася; вторая тоска убивалася, с телом сопрягалася; третья тоска убивалася, в сердце вошла. К тем гробам девица (имя) приходила, от тех трех досок три тоски износила; от тех гробов ветер подувает, тоску раб (имя) навевает, за упокой ее поминает; и был бы я ей," удал добрый молодец, краше красного солнца; по мне бы всегда тосковалася, сердцем со мной сопрягалася; сохла бы, да не умирала, в еде бы тоски не заедала, от первой тоски не положила бы руки, а век бы меня помнила, сохла бы да тосковала».

«Заговариваю я, родная матушка (имя) полюбовного молодца (имя) на любовь красной девицы (имя). Вы, ветры буйные, распорите ее белу грудь, Откройте ретиво сердце, навейте тоску со кручиною, чтобы она тосковала и горевала, чтобы он был ей милее своего лица, светлее ясного дня, краше роду-племени, приветливее отец с матерью, чтобы он ей казался во сне и наяву в день и полдень, в ночь и полночь, чтобы он был пригожество красное, во любовь залучную чтобы она плакала и рыдала по нем, и без небы радости не видала, утех не находила. Кто камень Алатырь изгложет, тот мой заговор превозможет. Моему слову конец на любовь красной девицы (такой-то)».

«Пойду я в чистое поле, есть в чистом поле белый кречет. Попрошу я белого кречета: слетал бы он в чисто поле, в синее море, в крутые горы, в темные леса, в зыбучие болота и попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощи сходить ему в высокий терем и застать его хошь бы середка темной ночи сонного. И сел бы белый кречет на белую грудь, на ретиво сердце, на горячую печень и вложил бы рабу (имярек) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы (имярек) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть».

Заговор от лихого человека

«Иду я по чистому полю, навстречу мне 9 бесов с полудухами, все черные, все злые, все нелюдимые. Идите вы, духи с полудухами, к лихим людям. Держите их на привязи, чтобы я от них был цел и,невредим по пути, по дороге, по дому и лесу, у чужих и родных, по земле и на воде, во обеде и на пиру, в свадьбе и на беде. Мой заговор долог, слова мои крепки; кто слово ниспровержет, ино быть во всем наиново, по худу, по добру, как во преди сказано».

Заговор против вора

«На море на Океане, на острове Буяне, стоит железный сундук, а в железном сундуке лежат ножи булатные. Подите вы, ножи булатные, к такому-то и сякому-то вору, рубите его тело, колите его сердце, чтобы он, вор, вор покражу такого-то, чтобы он не утаил ничего а выдал все сполна. Будь ты, вор, прок л моим сильным заговором в землю преисподнюю, за горы Араратские, в смолу кипучую, золу горючую, в тину болотную, в плоти мельничную, в дом бездонный, в кувшин банный, будь прибит в притолке осиновым коло иссушен суше травы, заморожен пуще ль окривей, охромей, ошалей, одеревяней, обезщчей, оголдей, отощай, валяйся в грязи, с людьми не свыкайся и не своей смертью умри».

Заговор идущего на войну

«Выхожу я во чистое поле, сажусь на зеленый луг, во зеленом лугу есть зелья могучие, а в них сила видима-невидимая. Срываю три былинки: белую, черную, красну Красную былинку метать буду за Океан-мор на остров на Буян, под меч-кладенец; черную былинку покачу под черного ворона, то ворона, что свил гнездо на семи дубах, а гнезде лежит уздечка бранная с коня богатырского; белую былинку заткну за по узорчатый, а в поясе узорчатом зашит, зав колчан с каленой стрелой, с дедовской. Красная былинка притащит мне меч-кладенец, черная былинка достанет уздечку бранную, белая былинка откроет колчан с каленой стрелой. С тем мечом отобью силу чужеземную с той уздечкой обретаю коня ярого, с колчаном, со каленой стрелой, разобью врага супостата. Заговариваю я ратного человека (кого-то) на войну с сим заговором. Мой говор крепок, как камень Алатырь».

Заговоры на кровь

«Два брата камень секут, две сестры в окошко глядят, две свекрови в воротах стоят. Ты, свекор, воротись, а ты, кровь, утолись; ты, сестра, отворотись, а ты, кровь, уймись; ты, брат, смирись, а ты, кровь, запрись. Брат бежит, сестра кричит, свекор ворчит. А будь мое слово крепко на утихание крови у раба (имя)».

«На море на Океане, на острове Буяне, лежит камень Алатырь, на том камне Алатыре есть два орла орловича, два брата родные; они рубятся, секутся вострыми саблями, промежду их ни руды, ни крови, ни щипоты, ни ломоты. Так бы и у раба (имя) не было ни руды, ни крови, ни щипоты, ни ломоты».

«Ехал человек стар, под ним конь карь, по ристаньям, по дорогам, по притонным местам. Ты, мать-руда жильная, жильная, телесная, остановись, назад воротись. Стар человек тебя запирает - на покой согревает. Как коню его воды не стало, так бы тебя, руда-мать, не бывало. Пух земля, одна семья, будь по-моему! Слово мое крепко».

Необходимо принять к сведению очень важное предостережение: издавна считалось, что человек употребивший заговор во зло, теряет способность заговаривать.

Молитва, помогающая девушке (женщине) выйти замуж

"О, Всеблагий Господи, я знаю, что великое счастье мое зависит от того, чтобы я Тебя полюбила всею душою и всем сердцем моим и чтобы исполняла во всем святую волю Твою.

Управляй же Сам, о Боже мой, душою моею и наполняй сердце мое: я хочу угождать тебе одному, ибо Ты Создатель и Бог мой. Сохрани меня от гордости и самолюбия; разум, скромность и целомудрие труды мои.

Поелику же закон твой повелевает жить людям в честном супружестве, то приведи меня, Отче Святый, к сему освященному Тобою званию, не для угождения вожделению моему, но для исполнения предназначения Твоего, ибо Ты Сам сказал: нехорошо человеку быть одному и, создав ему жену в помощницы, благословил их расти, множиться и населять землю. Услышь смиренную молитву мою, из глубины девичьего сердца Тебе воссылаемую: дай мне супруга честного и благочестивого, чтобы мы в любви с ним и согласии прославляли Тебя, милосердного Бога: Отца и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь."

Заговор для присушки мужчины

"Пойду я в чистое поле; есть в чистом поле белый кречет; попрошу я белого кречета - слетал бы он в чистое поле, в синее море, в крутыя горы, в темныя леса, в зыбучия болота, и попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она емупомощь сходить ему в высокий терем и застать его хошь бы середка тёмной ночи сонного, сел бы белый кречет на белую грудь, на ретивое сердце, на горячую печень, и вложил бы рабу Божию (имя) из своих могучих уст, чтобы он не мог без рабы Божией, (имя), ни жить, ни быть, ни пить, ни есть."

Заговор на присуху

Из светлого веника берется пруток, который кладут на порог двери, в которую пройдет тот, для кого назначена присуха. Как только он перешагнет через прут, прут убирается (положившими его) в такое место, где его никто не мог бы видеть. Потом прут берут и кладут в жарко натопленной бане на полок, приговаривая: "Как сохнет этот прут, пускай сохнет по мне (имя молодца)".

Заговор на присушку

"Встану я, красна девица, с зорькой красной, в день светлый и ясный, умоюсь я росою, утрусь мягкой фатою, оденусь мягким покрывалом, белым опахалом, выйду из ворот, сделаю к лугу поворот, нарву одуванчиков, дуну на его пушок, и пусть он летит туда, где живет мой милый дружок (имя молодца), пусть пушок расскажет ему, как он дорог и мил сердцу моему. Пусть после этих слов тайных он полюбит меня явно, горячо и крепко, как люблю я его,рыцаря моего, дружка смелого, румяного, белого... Пусть его сердце растает перед моей любовью, как перед жаром лед, а речи его будут со мной, сладки, как мед".

Заговор на присушку

"Пойду я утром рано в зеленую рощу, поймаю ясна сокола, поручу ему слетать к неведомому духу, чтобы он заставил лететь этого духа до того места, где живет (имя молодца), и пусть он нашепчет ему в ухо и в сердце наговорит до тех пор, пока любовь в нем ко мне (имя девицы) ярким пламенем заговорит. Пусть он (имя молодца) наяву и во сне думает только обо мне (имя девицы), бредит мною ночной порою, и гложет его без меня тоска, как змея гремучая, как болезнь смертная, пусть он не знает ни дня, ни ночи, и видит мои ясные очи, и примчится ко мне из места отдаленного легче ветра полуденного, быстрее молоньи огнистой, легче чайки серебристой. Пусть для него другие девицы будут страшны, как львицы, как огненные геенны, морские сирены, как совы полосатые, как ведьмы мохнатые! А я для него, красна девица (имя девицы), пусть кажусь жар-птицей, морской царицей, зорькой красной, звездочкой ясной, весной благодатной, фиалкой ароматной, легкой пушинкой, белой снежинкой, ночкой майской, птичкой райской. Пусть он без меня ночь и день бродит, как тень, скучает, убивается, как ковыль по чисту полю шатается. Пусть ему без меня (имя девицы) нет радости ни средь темной ночи, ни средь бела дня. А со мной ему пусть будет радостно, тепло, в душе - отрада, на сердце - светло, в уме - веселье, а на языке - пенье".

Заговор на присуху

"Заря-заряница, а я, красна девица, пойду за кленовые ворота, в заповедные места, найду камень белее снега, крепче стали, тяжелее олова возьму этот камень, брошу на дно морское с теми словами: "Пусть камень белый на дне моря лежит, а милого сердце ко мне (имя девицы) пламенной любовью кипит". Встану я против месяца ясного и буду просить солнце красное: "Солнце, солнце, растопи сердце друга (имя молодца), пусть оно будет мягче воска ярого, добрее матушки родимой, жальче батюшки родного. Пусть сердце милого дружка (имя молодца) будет принадлежать весь век денно и ночно, летом и весной только мне одной (имя девицы). А для других это сердце пусть будет холодно как лед, крепко как железо и черство как сталь. Ключи от сердца (имя молодца) пусть вечно хранятся только у меня одной (имя девицы)".

Заговор на присуху

"Ветры буйные, птицы быстрые, летите скорее к месту тайному, к сердцу милого (имя молодца), дайте знать ему, как страдаю я (имя девицы) дни и ноченьки по дружке своем милом (имя молодца). Пусть я горькая, бесталанная буду счастлива с милым (имя молодца) во все месяцы, в годы долгие, во дни майские, ночи зимние, в непогодушку и в дни красные. Я одна, одна люблю милого (имя молодца), крепче батюшки, жарче матушки, лучше братьев всех и сестер родных. Птицы быстрые, ветры буйные, расскажите вы о том милому (имя молодца), что страдаю я, как от болести, от любви моей к добру молодцу (имя молодца). Пусть же будет он до могилы мой. Так и ведайте ему, молодцу (имя молодца)".

Присух молодца

"Стану я, (имя девицы), помолясь, пойду, благословясь, из избы в двери, из дверей в ворота, выйду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвосточной стороне стоит изба, стреди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается! Белый свет красно солнышко дожидается, радуется и веселится! Так меня (имя девицы), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть; ни на утренней заре, ни на вечерней; как рыба без воды, как младенец без матери, без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы (имя молодца) без (имя девицы) не мог бы жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней зоре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот (имя молодца), разростись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по (имя девицы)".

Заговоры на возвращение любви

"Стану благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из ворот воротами, на широкий двор, в чисто поле. В чистом поле помолюся, поклонюся. Есть двенадцать ветров, двенадцать вихорев, сильны, буйны, как сушите, крушите весной по поле, середи лета теплого ниву сжату, траву скошену, так же высушите, выкрушите моего суженого-ряженого черные брови, черные очи, кровь его горяча и сердце ретиво. Так бы не мог быть раб Божий без такой-то. Ни дня дневать, ни ночи спать, ни часа скоротать. Так бы была я, раба Божия, ему днем - на уме, ночью - во сне и на разуме. Аминь”.

" Встану я, раба Божья, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в избу, из ворот в ворота. В чистом поле поклонюсь и помолюсь всем зарям-зарницам, всем братьям, всем сестрицам, луне-матушке, солнцу-батюшке, моему красному молодцу. Мои русые волосы, присмотритеся, мои русы косы, приглядитеся, в меня, девушку, раб Божий (имя) влюбится, в черные брови, в ясные очи, ретивое сердце, черную печень, алую кровь. Не мог без меня ни жить, ни быть, ни дню дневать, ни ночи ночевать. Моим словам ключ и замок. Аминь” - наговорить на воду, вино или еду и накормить милого.

"Встану я, благословясь, пойду, перекрестясь, выйду в чисто поле, в чистом поле есть океан-море, в океан-море стоял старый дуб, под этим дубом сидел старый заяц, я, раба Божья Елизавета, возьму старого зайца в белые руки, выну ретивое сердце, бурую печень, как серый заяц не может ни быть, ни жить без ретивого сердца, без бурой печени, также раб Божий Иван не мог бы ни быть, ни жить, ни пить, ни есть, ни думу думать, ни мыслю мыслить, ни речи говорить. Показалась бы раба Божья Елизавета рабу Божьему Ивану белее свету белого, яснее солнца красного, милее отца-матери” - заговаривать на воду три раза, чтобы трубы, двери, окна были заперты.

Говорить нужно на солнышко: "Стану я благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из ворот воротами, выйду в чисто поле, в восточную сторону, под красное солнышко. Красное солнышко-батюшка, ходишь высоко, видишь далеко, за высокими горами, за крутыми холмами, за черными грязями. Ты усмотри, угляди раба Божьего (имя рек), подсеки резвые ноги, опусти белые руки, расстреляй белую грудь, черную печень, кровь горячую, вострые глаза, голову, мозга, напусти на раба Божья дружбу, любовь и сухоту, пусть он сохнет обо мне рабе Божьей, глядит и глаз не сводит с меня, рабы Божьей”.

"Встану я, раба Божья, благословясь, пойду перекрестясь, в чисто поле, под восточную сторону. Под восточной стороной стоит дерево. На том дереве сидят птицы- железные носы, булатные когти. Я этим птицам помолюсь, поклонюсь и скажу: - Птицы-железные носы, выймете у меня, рабы Божьей, тоску и сухоту рабу Божьему Ивану. Вверзите ему в буйну голову, в ретивое сердце, в горячую кровь, в подколенную жилу, становую кость. Пропалите, пронзите, чтоб из месте не высидеть, лежать - не вылежать, хлебом-солью не заесть, питьем не запить, не закурить табаком, в бане паром не загулять, все меня, рабу Божью Алену, на уме держать. Денно, ношно, полуношно! Тут моим словам ключ да замок. Замок в роте, а ключ в море”.

"Встану на заре, умоюсь, белым платочком утрусь, пойду во двор, со двора на улицу, встану середи, три раза обернусь. Созову трех чудищ. Перво чудище - огнище. Второе чудище - водица. Третье чудище - смерть человеческая. - Прилетайте собирайтеся! - закричу. Прилетят, спросят: - Чего надобно? - Перво чудище, ступай в сердце раба Божьего (имя рек), второ чудище, ступай в легкие раба Божьего (имя рек), третье чудище, ступай в печень черну и кровь алу. Штёб тому рабу Божьему (имя рек) ноць не спать, за столом не есть, вина не пить, без меня, рабы Божьей (имя рек), век не жить. Аминь. Аминь. Аминь” - три раза. Наговаривать на воду, еду. Делать, чтоб никто не видел.

"Встану я, раба Божья, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из сеней дверьми, из двора воротами. Выйду в чисто поле. Погляжу в праву сторону. В правой стороне идут три девицы, три отроковицы. Первая девица-отроковица несет березовое полено, вторая девица-отроковица несет трубу плоцецку, третья девица-отроковица несет огненное пламя. Я спрошу у трех девиц-отроковиц: - Куда пошли, три девицы-отроковицы? - Пошли за тридевять земель, за тридевять морей, в тридевятое царство, к царю Давыду поджигать подсеки. - Я помолюся и поклонюся трем девицам, трем отроковицам. - Не ходите за тридевять земель, за тридевять морей, в тридевятое царство к царю Давыду поджигать подсеки. Зайдите и подожгите там у раба Божьего (имя рек) алую кровь и ретивое сердце. Чтобы раб Божий (имя рек) без рабы Божьей (имя рек) не мог ни жить, ни быть, ни есть, ни пить, ни времени быть, ни в пиру сидеть, ни свету глядеть. Казался бы раб Божий (имя рек) рабе Божьей (имя рек) краснее солнца красного, яснее свету белого, любче отца, матери, всего роду-племени. Этими же словами взад отворочу. В том же чистом поле лежит Латырь-камень. Я спрошу у Латырь-камня: - Давно ли лежишь, Латырь-камень? И долго ли будешь лежать? - Лежу я с конца свету белого и буду лежать до конца свету белого. - Я помолюся и поклонюся Латырь-камню: - Укрепи мои верные слова. - Укрепит твои верные слова сам Господь Исус Христос. Во веки вечные. Аминь” - можно наговаривать на чай или на соль.

"Встану я, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, Из ворот в ворота. Выйду я на крутое крыльцо. Спущусь по той частой лестнице, погляжу по матери по сырой земле, по синему облаку, там летит злый, огнедышащий, палящий змий. Я спрошу у этого змея: - Куды полетел змей палящий? - Я полетел за тридевять гор, за тридевять земель, в тридесятое царство к мужику зажигать белодубова костра. - Я обо всем тебя змей попрошу. Не летай к мужику зажигать белодубова костра. Залети лучше в раба Божия и разожги, распали ретиво сердце, черную печень, горячую кровь и всю стать человеческую. Чтоб не мог раб Божий (имя рек) ни жить, ни быть без рабы Божьей (имя рек) ни пить, ни есть, ни спать. Постоянно чтоб была на уме и на разуме. И каждый час и каждое мгновение. Моим словам ключ и замок. Аминь” - три раза сказать на пищу, на молоко или вино, но чтобы он не знал. Когда говоришь, чтобы он ногу на ногу не клал.